Где-то в казахской степи живут отец (Карим Пакачаков) и дочь (Елена Ан). Он похож на персонажа вселенной Хаяо Миядзаки - полноватый, забавный мечтатель, желающий однажды оседлать самолет, а пока уезжающий в никуда на старой кряхтящей машине и возвращающийся совсем без сил. Она ведет хозяйство, снимает с отца грязные сапоги, смотрит в окно и расчесывает волосы в закатном солнце. Конфликт вспыхивает на горизонте первой влюбленностью - на девочку синхронно обращают внимание лихой казах (Нариман Бекбулатов-Арешев) и русский Иван (Данила Рассомахин), фотограф и немножко гимнаст. Парни выясняют отношения между собой, а человечество - с природой, и от обеих драк искры летят из глаз. Одна – размером с водородную бомбу.
Лучшего названия для картины, пожалуй, не придумаешь: она стала испытанием для продюсеров, режиссера, и, думается, полуторачасовой бессловесный фильм проверит на усидчивость некоторых зрителей. Масштабная историческая драма Павла Чухрая про испытание первой водородной бомбы на Семипалатинском полигоне не сложилась, и реанимировать проект доверили Александру Котту, постановщику «Брестской крепости» и первого сезона сериала «Обратная сторона Луны». Тот написал сценарий с нуля, оставив номинальную привязку к казахской степи и 1953 году, отказался от слов вообще и возвел изначально частную и довольно конкретную историю до живописной притчи о трудности выбора и личного Апокалипсиса.
«Испытание» - этакая русско-казахская «Меланхолия»: изможденному отцу не до смеха (хотя в редкие моменты душевного подъема он и демонстрирует оптическую иллюзию «Как я проглотил солнце»), его хозяйственной дочери - тем более. В степи царит размеренный быт, единение с природой, обилие домашних дел и достаток времени на созерцание уходящей в нежно-голубую вечность степи с редкими, искореженными климатом деревьями, и столбами с колючей проволокой, которой человек отгораживает от посторонних глаз новые игрушки.
«Испытание» легко свести к какой-то одной интерпретации: истории любви, притче о том, что выбора, в сущности, нет, наконец, к панегирику природе, которая даже в степном обличии несказанно прекрасна (уж точно прекраснее уродливого водородного гриба). Все эти казенные формулировки можно расширить, развить: так наблюдение за природой за окном наталкивает на мысли о том, что все преходящее: течет, меняется, обзаводится новыми смыслами и вступает в конфликт, а потом умирает, как поется в песне, неизвестно зачем.
В фильме любовь не просто романтический сюжет или причина противостояния местного паренька с приезжим: для объекта воздыхания оба кандидата равно привлекательны, что в мир четкой иерархии и расставленных приоритетов вводит некоторую путаницу. Их дуэль, которую Котт иронично обыгрывает в духе хичкоковского «На север через северо-запад», легко возводится до конфронтации Европы и Азии, привычного уклада и новых веяний (Иван с фотоаппаратом выглядит намного современнее оппонента на лошади). Взрыв водородной бомбы - такое же вторжение, как появление автобуса с русской съемочной группой у дома в степи, но более глобальное и жестокое, стихийное, сметающее все на своем пути, не просто вмешивающееся в чужую жизнь, а насильно перестраивающее ее, даже разрушающее.
«Испытание» Котта получило на последнем «Кинотавре», у которого в этом году было скорее женское лицо, главный приз и награду за операторскую работу. Как ни иронично, повторилось показанное в картине столкновения старого (умышленно бессловесный и постановочно-живописный фильм-победитель) и нового (эмоциональные, полные метких наблюдений, актуальные ленты женщин-режиссеров). Впрочем, картину, незащищенную от критики за скуку и клише, стоит рассматривать несколько в иной плоскости - как живописное полотно или лирическую поэму. И тогда в знакомых образах находится новое.