Едва оправившись от тяжелейшей депрессии Сандра (Марион Котийяр) возвращается на работу и узнает, что пока она отсутствовала, сотрудникам компании было предложено решить ее судьбу путем голосования. Либо Сандру увольняют, либо она остается, но тогда все лишаются годовой премии равной 1000 евро. Четырнадцать из шестнадцати человек выбрали премию, отправив Сандру в глубокий душевный нокаут. Ее подруге удается убедить директора компании в том, что на сотрудников было оказано давление, в связи с чем необходимо провести повторное голосование. У девушки есть выходные на то, чтобы переубедить 14 человек сохранить за ней рабочее место. Преодолевая отчаяние, подбадриваемая подругой и мужем, Сандра отправляется по домам коллег, у которых тоже есть дети, ипотека и кредиты.
Не обязательно быть знакомым с действующим Трудовым Кодексом Бельгии, чтобы понимать, что конфликт, предложенный Жаном-Пьером и Люком Дарденн, достаточно надуманный. Речь идет не о сокращении, а о перекладывании на коллектив ответственности за увольнение сотрудника. Путем откровенного шантажа. При этом в фильме нет никакой критики в адрес непосредственно руководства, создавшего подобную ситуацию. Если бы действие происходило во Франции, где забастовка давно стала национальной традицией, реакция коллег Сандры на требование начальства и вовсе показалась бы абсурдной. Но речь не о Франции, а производственный процесс и отстаивание прав - последнее, что интересует в этой истории самих братьев Дарденн.
На первый план выходит паломничество Сандры от порога к порогу, но за него, правда, девушку так никто и не пустит. На протяжении этих коротких визитов Сандра повторяет одни и те же слова, а мы видим ровно то количество деталей, по которому можем оценить уровень достатка каждого из сотрудников компании.
Режиссеры вроде бы не ищут взаимосвязи между этим уровнем и наличием сострадания. Но как-то так само получается, что живущие на границе бедности сослуживцы Сандры (некоторые из них эмигранты) проявляют гораздо больше терпения, выслушивая героиню. Именно те эпизоды, где Сандра получает неожиданную поддержку, удались Дарденнам хуже всего (весьма лживая и переигранная сцена на футбольном поле и невероятный случай с женщиной, ушедшей от мужа). Но нельзя не признать, что братья смогли выжать максимум саспенса из этой истории, превратив ее в подобие спортивного марафона, где необходимо набрать определенное количество баллов. Исход этого состязания с премией тем более интересен, что в арсенале Сандры нет ничего, кроме робкой заученной речи о праве на сохранение рабочего места.
В фильме не говорится прямо о депрессии, но присутствуют все ее признаки: таблетки, сон посреди бела дня, болезненная уязвимость и суицидальный настрой Сандры. И это очень важная деталь, по сути, на ней держится весь конфликт. Если бы речь шла о какой-нибудь разновидности онкологического заболевания, сложно было бы представить, как коллектив единогласно голосует за увольнение сотрудника на ремиссии. Очевидно, что для большинства коллег Сандры депрессия - заболевание надуманное, а человек, ушедший с работы на четыре месяца лечить это надуманное заболевание, - элемент неблагонадежный. Такой подход более-менее оправдывает выбор сослуживцев, выводя его за рамки исключительно "шкурного" интереса. Но мало кто из коллег Сандры задумывается над тем, что своими действиями, возможно, подталкивает ее к самоубийству. История с обходом коллег, которую придумали для Сандры муж и подруга, направлена скорее на достижение терапевтического эффекта, нежели на сохранение рабочего места.
Для здорового человека очевидно, что фирма по производству солнечных батарей - не единственный возможный источник заработка, действия руководства можно оспорить на законодательном уровне, а предателей-сослуживцев послать к черту без уведомлений. Но болезнь Сандры заставляет ее в ином порядке расставлять акценты и совершенно по-другому реагировать. Выбравшись из подавленного состояния, сопровождающегося, среди прочего, заниженной самооценкой, Сандра вернулась в коллектив, из которого ее без колебаний вычеркнули задним числом. Для нее обход коллег становится своего рода способом заявить о собственном существовании. Этот унизительный процесс превращается в оздоровительную процедуру, в которой обострение сменяется поправкой. Что еще важнее - возвращение стабильной самооценки сопровождается параллельной реабилитацией веры в людей.